Начинается эта книга с того, как я приступал к своему исследованию в Гарварде, где и родилась концепция «Преимущество счастья».
Открываем для себя преимущество счастья
Я подал заявление на поступление в Гарвардский университет, не особо рассчитывая на положительный ответ.
Я вырос в Уэйко (штат Техас) и, в общем-то, не собирался уезжать из родного города. Когда я подавал заявление в Гарвард, я уже посещал курсы подготовки пожарных-добровольцев. Для меня Гарвард был заведением из кинофильмов, местом, где, как в шутку говорят мамы, «будут учиться наши дети, когда вырастут». Шансы на поступление туда были мизерными. Но мне будет приятно просто сказать своим детям однажды, как бы невзначай, за ужином, что я даже подавал заявлениев Гарвард. (Я представил себе, что на моих будущих детей эти слова произведут неизгладимое впечатление.)
Получив уведомление о том, что меня приняли, я был на седьмом небе от счастья. Я решил, что должен сполна воспользоваться предоставленной возможностью. Итак, я поехал в Гарвард и пребывал там… целых двенадцать лет.
До этого я выезжал за пределы Техаса четыре раза, а из страны – ни разу (правда, местные жители считают любую поездку за пределы Техаса поездкой в другую страну). Но как только я вышел из автобуса в Кембридже, я влюбился в Гарвард. Так что после того, как я получил диплом бакалавра гуманитарных наук, я нашел возможность остаться.
Я поступил в магистратуру, вел разделы шестнадцати различных учебных курсов, а потом мне доверили читать лекции. Учась в магистратуре, я также стал проктором – это сотрудник, который живет вместе со студентами в университетском городке и помогает им преодолевать непростой путь к академическому успеху и счастью. Фактически я прожил в университетском общежитии двенадцать лет (о чем старался не говорить на первых свиданиях).
Я рассказываю вам об этом по двум причинам. Во-первых, так как я считал пребывание в Гарварде привилегией, это фундаментальным образом изменило мое восприятие окружающей действительности. Я был благодарен судьбе за каждое мгновение, даже во время стресса, экзамена и снежной бури (которую я раньше тоже видел только в фильмах). Во-вторых, за двенадцать лет преподавания и жизни в общежитии я получил исчерпывающее представление о том, как тысячи других студентов Гарварда проходят через стрессы и вызовы своей университетской жизни. Именно тогда я начал подмечать характерные моменты.
Потерянный и возвращенный рай
Примерно тогда, когда был основан Гарвардский университет, Джон Мильтон написал в «Потерянном рае»: «Разум – это вещь в себе, и он сам может превратить ад в рай, а рай – в ад».
Триста лет спустя я наблюдал за тем, как этот принцип находит подтверждение в реальной жизни. Многие мои студенты считали пребывание в Гарварде привилегией, но некоторые быстро позабыли об этой реальности и сосредоточились исключительно на работе, конкуренции и своих стрессах. Они все время переживали за свое будущее, несмотря на то что готовились получить квалификационный уровень, который откроет перед ними множество дверей. Они приходили в подавленное состояние при каждой несущественной неудаче, а не испытывали воодушевление от осознания того, какие возможности открываются перед ними. Наблюдая уже довольно долгое время за повседневной деятельностью таких студентов, я вдруг понял одну вещь: помимо того, что эти студенты представляются наиболее подверженными стрессу и депрессии, серьезно страдает их академическая успеваемость.
Несколько лет спустя, осенью 2009 года, мне предложили отправиться в лекционное турне по странам Африки. Во время моего пребывания в ЮАР один генеральный директор по имени Салим повез меня в Соуэто, поселение неподалеку от Йоханнесбурга, которое многие великие люди, в том числе Нельсон Мандела и архиепископ Десмонд Туту, называли своим домом.
Мы посетили школу близ поселка из лачуг, где не было электричества, а вода подавалась с перебоями. Когда я оказался перед школьниками, я вдруг понял, что ни одна из историй, обычно используемых мною в лекциях, не даст должного эффекта. Рассказывать об исследованиях и ситуациях из жизни привилегированных американских студентов и богатых, могущественных руководителей компаний представлялось неуместным.
Поэтому я попытался завязать диалог. Перебрав в уме различные точки соприкосновения, я поинтересовался весьма ироничным тоном: «Кто из вас любит делать домашние задания?» Я думал, что всеобщее отвращение к домашним заданиям сблизит нас. Каково же было мое удивление, когда 95 % детей подняли руку, искренне и воодушевленно заулыбавшись.
Позже я в шутку поинтересовался у Салима, почему это дети Соуэто такие странные. «Они считают домашние задания привилегией, – ответил он, – привилегией, которой не было у многих из их родителей».
Когда через две недели я вернулся в Гарвард, я увидел, как студенты выражают недовольство по поводу того, что ученики из Соуэто считают привилегией. Я стал осознавать, насколько существенно наше толкование реальности изменяет наше восприятие этой реальности.
...
Студенты, сосредоточенные на стрессах и прессинге, считали учебу тяжелой работой и не видели всех возможностей, открывающихся перед ними. Те же, кто рассматривал пребывание в Гарварде как привилегию, блистали гораздо ярче.
Я заинтересовался, поначалу почти неосознанно, что же побуждает этих молодых людей с большим потенциалом обрести позитивный образ мышления, ориентированный на успех, особенно в такой конкурентной среде. И почему те, кто подвержен прессингу, терпят неудачи – или же обретают негативный или нейтральный настрой.
Исследование счастья в Хогвартсе
Для меня Гарвард по-прежнему является магическим местом, даже по прошествии двенадцати лет. Когда я приглашаю к себе друзей из Техаса, они отмечают, что, входя в столовую для студентов-первокурсников, они будто окунаются в атмосферу Хогвартса, школы магии и волшебства, где учился Гарри Поттер. Поскольку университет располагает и другими прекрасными зданиями, имеет огромные ресурсы и предлагает практически безграничные возможности, неудивительно, что мои друзья часто интересуются: «Шон, зачем тебе тратить время на изучение счастья в Гарварде? Нет, серьезно, почему студент Гарварда может быть несчастлив?»
Во времена Мильтона у Гарварда был девиз, отображавший религиозные корни заведения: Veritas, Christo et Ecclesiae(«Истина, ради Христа и церкви»). В наше время этот девиз укоротили до одного слова – Veritas(«Истина»). Сегодня в Гарварде много истин, и одна из них такова: несмотря на все его великолепные здания, прекрасный преподавательский состав и студенческий контингент, состоящий из самых талантливых молодых людей США (и всего мира), там можно встретить хронически несчастливых юношей и девушек. Так, проведенный в 2004 году опрос Harvard Crimson, университетской студенческой газеты, показал, что 80 % студентов Гарварда страдают от депрессии хотя бы единожды в течение учебного года, а почти у половины студентов депрессия носит столь глубокий характер, что они не могут полноценно работать1.
Эпидемия несчастья наблюдается не только в Гарварде. Исследование организации Conference Board, результаты которого были обнародованы в январе 2010 года, показало, что только 45 % работников, охваченных им, счастливы на работе – самый низкий показатель за последние 22 года2. Доля людей, страдающих от депрессии, сегодня вдесятеро выше, чем во времена Великой депрессии3. С каждым годом возрастной порог несчастья опускается все ниже, причем не только в университетах, но и по всей стране. Так, пятьдесят лет назад средний возраст дебюта депрессии составлял 29,5 лет. Сегодня же он снизился почти вдвое – до 14,5 лет.
Мои друзья спрашивали, зачем изучать счастье в Гарварде. Я на это отвечал вопросом: «А почему бы неначать здесь?»
Так что я решил найти студентов из числа тех двадцати процентов, которые действительно процветают (молодых людей, находящихся на пике в плане счастья, эффективности деятельности, достижений, продуктивности, юмора, энергичности и стойкости), чтобы установить, что именно дает им такое преимущество над сверстниками. Что позволяет им избегать силы притяжения обычного положения вещей? Можно ли вывести некие закономерности в их повседневной жизни и восприятии окружающей действительности, чтобы помочь людям всех социальных групп стать успешнее в нашем все более стрессогенном мире?
Как оказалось, можно.
Для научных открытий немаловажное значение имеют время и удача. Мне посчастливилось найти трех наставников – гарвардских профессоров Фила Стоуна, Элен Лангер и Тала Бен-Шахара, которые были пионерами нового направления под названием «позитивная психология». Отвергая сосредоточенность традиционной психологии на том, что делает людей несчастливымии как они могут снова стать «нормальными», эти трое с той же научной скрупулезностью изучали, благодаря чему люди процветают и преуспевают. Выяснить это хотелось и мне.
